Глава 20. Не хочу замуж

Именно с такими мыслями Тётушка Вэй и попросила Лю Цзинькоу посватать ее сына Вэй Чаншэна.

По мнению Тётушки Вэй, для девушки с такой испорченной репутацией, как у Линь Фан Хуа, уже было большой удачей, что кто-то вообще хочет на ней жениться. Тем более, ее сын — будущий староста деревни Вэйчжуан. То, что он обратил внимание на Линь Фан Хуа, было настоящим счастьем для последней.

И хотя она, как мать, была не в восторге от Линь Фан Хуа, что поделать, если Вэй Чаншэн после смерти своей первой жены положил глаз только на эту девушку?

К тому же, внук Фу Ва, казалось, очень полюбил Линь Фан Хуа, так что ей пришлось смириться.

Поэтому и Тётушка Вэй, и Лю Цзинькоу считали это сватовство делом почти решенным.

Даже Ван Шуин и Чжао Юйцуй, после минутного колебания, решили, что это неплохая партия.

Однако Ван Шуин не забыла спросить мнение дочери: — Фан Хуа, как ты думаешь…

Лю Цзинькоу, увидев это, скривила губы. Хотя в те времена и говорили о свободе брака и любви, в деревне судьбу девушки все еще решали родители. Эта Ван Шуин была настолько безвольной, что спрашивала мнение дочери. Неудивительно, что в Даванчжуане ее так затюкали, что пришлось уехать.

Впрочем, она была уверена, что Линь Фан Хуа не откажется от такой выгодной партии, поэтому промолчала.

К ее удивлению, Линь Фан Хуа покачала головой и отказалась: — Мама, я пока не хочу замуж.

Лицо Лю Цзинькоу изменилось, но она заставила себя улыбнуться: — Что ты такое говоришь, девочка? Если не сейчас замуж, то что, хочешь остаться в девках? Даже если ты и хочешь, твоя мать не сможет кормить тебя всю жизнь, верно? Нужно думать не только о себе…

Эти слова неприятно кольнули Ван Шуин. Разве их Фан Хуа нуждалась в том, чтобы ее кормили? Последние дни именно Фан Хуа зарабатывала деньги и кормила ее! И даже если бы Фан Хуа не работала и не выходила замуж, решив остаться старой девой, она, как мать, никогда бы ее не бросила!

— Почему это не смогу кормить всю жизнь? Да я кровь продам, но прокормлю! — Когда задевают за живое, слова сами собой вырываются резкие.

Если бы эти слова были обращены к ней, она бы стерпела. Но когда они касались ее дочери, она не могла и не собиралась терпеть.

Лю Цзинькоу привыкла, что перед ней все заискивают. Кто бы осмелился так ей возражать? Услышав ответ Ван Шуин, она тут же помрачнела: — Все знают, какая репутация у твоей дочери. Я просто хотела по-доброму посоветовать, а вы не только не оценили, но и приняли мою доброту за зло! Ладно, хватит пустых разговоров. Я хочу знать, вы согласны на этот брак или нет? Мне нужно дать Тётушке Вэй точный ответ.

Тут уже и Чжао Юйцуй не выдержала. Не дожидаясь ответа Ван Шуин, она шагнула вперед: — Иди и скажи своей Тётушке Вэй, что наш храм слишком мал для ее большого Будды. Пусть ищет другую невесту!

— Скажу, так и скажу! Желающих породниться с Тётушкой Вэй полно! — взорвалась Лю Цзинькоу. — Твоя дочь — потаскуха, чужие объедки! Кроме смазливого личика, чем она достойна Чаншэна?

— То, что Чаншэн обратил на нее внимание — это честь для вашей семьи! Посмотрю я, за кого она выйдет замуж, если откажет Чаншэну!

— Тьфу! Смотрите, не прибегайте потом ко мне со слезами, умоляя посватать!

…

Лю Цзинькоу ушла, продолжая ругаться.

Ван Датин и Мэн Юэ'э, вернувшись с полива полей, как раз увидели уходящую Лю Цзинькоу. Заметив, что она вышла из их двора, Ван Датин, бросив вещи, спросил: — Мама, что Лю Цзинькоу делала у нас?

— Приходила сватать Фан Хуа.

Чжао Юйцуй подробно пересказала все Ван Датину. Тот пришел в ярость. — Мама, не останавливай меня! — сказал он, засучивая рукава. — Я сейчас пойду и побью эту Лю Цзинькоу! Кто позволил ей так говорить о моей племяннице?!

Мэн Юэ'э поспешно схватила его за руку: — Датин, не горячись! Что о тебе подумают в деревне?

— Мне плевать, что подумают другие! Кто скажет плохое слово о моей племяннице, тому я наваляю! — С этими словами Ван Датин бросился к выходу, и никто не мог его удержать. Даже Чжао Юйцуй попыталась его остановить, но он оттолкнул ее.

Когда Ван Датин уже почти выбежал из дома, Фан Хуа вдруг спросила: — Дядя, ты вот так сейчас пойдешь, а если покалечишь ее? Что тогда?

Ван Датин остановился, но упрямо ответил: — Покалечу так покалечу! Таким людям, как она, нужно преподать урок, чтобы знали свое место!

— Она-то, может, и узнает свое место, а ты, дядя?

— возразила Фан Хуа. — Тебя посадят в тюрьму. Бабушке и тете придется отдать все с трудом заработанные деньги на ее лечение. Ты же знаешь, в деревне люди боятся обращаться в большие больницы — один визит может стоить заработка за два-три года. Ты хочешь, чтобы бабушка, тетя, мы все потом питались одним ветром?

Ван Датин сдулся, как проколотый мяч, его плечи опустились. — Тогда что мне делать?

— Усердно работать, зарабатывать деньги, стать уважаемым человеком, чтобы другие не смели смотреть на тебя свысока, — спокойно ответила Фан Хуа.

— Но даже если ты будешь богатой, тебе все равно нужно выходить замуж! Они так испортили твою репутацию, как ты теперь выйдешь замуж?.. — Тут глаза Ван Датина загорелись. — Фан Хуа, знаешь что? Когда я работал, я случайно услышал, как богатые люди обсуждали иностранные фильмы. Говорили, что за границей богатые женщины могут содержать красивых молодых парней. Вот когда наша Фан Хуа разбогатеет, она тоже сможет так делать! Какой парень посмеет не слушаться — пусть катится!

Уголки губ Фан Хуа дрогнули. Для того времени идея дяди была поистине прогрессивной. Хорошо, что он сказал это только дома, иначе это вызвало бы настоящий скандал!

Чжао Юйцуй шлепнула его по затылку и со смехом сказала: — Опять глупости говоришь! Что ты такое несешь при ребенке!

— Они же говорят, что Фан Хуа замуж не выйдет, вот я и подсказываю ей выход, — Ван Датин понял, что сморозил глупость, и, потирая затылок, смущенно оправдывался.

Но, как бы то ни было, он перестал рваться драться.

Лю Цзинькоу еще не знала, что только что избежала кровавой беды. Выйдя из дома Ван, она направилась прямиком во двор Тётушки Вэй.

Тётушка Вэй кормила свиней. Увидев Лю Цзинькоу, она поспешно отставила таз и спросила: — Ну что? Получилось?

— И не спрашивай! — Лю Цзинькоу махнула рукой и, хитро прищурившись, начала: — Эта семья Ван — сплошь неблагодарные! Мало того, что выгнали меня, так еще и сказали… сказали…

Тут она запнулась, словно ей было трудно произнести следующие слова.

— Что еще сказали? — нетерпеливо спросила Тётушка Вэй.