Глава первая - Выжившие и Светлячки

"Большие огни уничтожили вйбхежфогни хкяауявпоменьше, евкди ейгяростный рев убвуэлбыл слышен со юънпвсех концов длжшпмысвета".

Я хныпроизношу эти слова одними хммнэггубами гьервместе с бдлъвйгВеликим Прадедушкой. щжпчштлЯ йишшкявыучил ыы"Сказку о мъначале" наизусть еще хйрищчдо того, как юъхнаучился нормально иэснвтфходить, но никогда не помешает дрбповторить все еще разок, особенно учитывая то, каким старым становится пафВеликий Прадедушка. Маленькая юсдФлавр, робко выглядывая из-под подола своего платья, несомненно будет Заводчицей. Каждый день она собирает всю свою йднмкукольную семью, эесрлследит за тем, чтобы другие дети знали, что делал каждый ее шхцплощчлен, ъаюупока цруххих не было яагсйннв Храме памяти, кроме того, она успешно освоила шчнуроки вюялкйшитья, ълткоторые вкнпреподает Миссис мнфеИгло-Крафтер.

"Яростный бпгкрасный тюширхветер, за тячоукоторым последовали бурные облака, опалил небеса. Звезды спрятали свои лица в печали, а горькие слезы эйъокутали землю инеем".

аплидГоворя о Создателях, маленькая Хаммер определенно станет пичленом этого клана. огцНеудивительно, дквыхукучитывая, шкивчто оба ее рвнродителя щуххйчвыполняют часть своей работы дома, шанесмотря на румногократные наставления Прадедушки илмщшо встом, какую эжчмюъопасность это млрпредставляет. Для меня шхних хыхсвоеобразная ханодержимость больше похожа лтхгна икприродное понуждение пуом— доыточно нбачлйетакже, как муя не могу не поглощать дацдбхивсе, что иимясвязано со чшдярСтарым миром, дьяони не могут не разбирать вещи по кусочкам, шабщчтобы после собрать их заново в фсюеще лучшем виде. Создатели тни Строители, ъииакак правило, часто йждсвступают щцашв кчпхбраки, мли эъръья лжмлениво пытаюсь представить, как Хаммер еххълими Стоун юдтаябудут выглядеть, если поженятся в вжцобудущем.

"Невзирая на лспэгледяную пйчшяскорбь, мы ухаживали за нашими деревьями, как и всегда. Взамен кждеревья заботились о жйыыжвжнас, в вечном цикле ълкьобменивая наши утдары ннфна свои. пвцОбе стороны удсэпонесли большие потери, однако гораздо больше выжило".

Только огромным гжцягсщусилием воли чжвтя сдержал аднсмех. вушжбпюХаммер и Стоун тубыли яииаамбы абсолютной хьыкатастрофой вместе. Мне приходилось офюисчжразнимать их ссоры так часто, что хъвпя сбился чхсо счета. Каждый ъфхнвютраз, когда Стоун строит что-то, Хаммер разрушает это, а после собирает заново в попытках сделать лучше. Нет, тгХаммер было бы гораздо эулучше с—

Я осматриваю роюкомнату, а щкяагзатем подавляю ецьхщътяжелый вздох. Не отвлекая Прадедушку, я тихо опчкхьподхожу ржюгк тому месту, где Боттл, ыхсидящий шбна бжиезаднем ряду, усердно хтковыряет яолтв щюносу, цпфхюофодновременно протягивая руку ояък оьнъшчодному из ножей для кнразделки чспсумяса, висящих цана стене. ъдщдюсдЯ решительно ударяю его по пальцам, многозначительно переводя взгляд на сдуъПрадедушку, и урххотя на ккьфесйего лице отражается чркжелгнедовольство, он не начинает плакать и жъгщвсе также продолжает ковыряться в носу.

тмататБоттл определенно Идиот.

омя"После еэбесчисленных поколений тяжелого труда и йбншпдежертвоприношений небеса снова лчоткрылись бюдля нас, ыви звезды атвовновь обратили на пщцуднас ьгхяцесвой добрый взор. Почва ьвтднапрогрелась, дцсшживые существа вернулись, а вода стала фррэйфдчистой. Наши юбгьцдети хмйбольше не ъагзадыхались. чкьСвирепые ветры больше хахычне хдвалили наши жюобхрощи".

кххжфЯ тихо имшмвозвращаюсь на щасвое дхместо рядом с щашоПрадедушкой Аксом.

ытщчОт каждого поколения требуется, чтобы акцккчхотя бы один член псприсоединился к миклану Идиотов, и Боттл, ъюблаюбез съвсяких сомнений, хфищлучшая кандидатура. йхитиИз него чцщополучится щтйоцхороший ыхддшщИдиот, потому что цявсегда задается рцфквопросом, почему дела уедняобстоят так, ссцибфбкак шйшычони обстоят. Я шидумал, что ътхетого раза, юлкогда он положил свои руки на горячую плиту после неоднократных предупреждений ухили того исдня, когда ийеон решил лизнуть электрическую машину, будет достаточно, абно вптаеон был абсолютным тяббИдиотом снова и снова. Каждый раз, цркогда я спрашиваю Прадедушку, зачем нам бпщвообще нужны Идиоты, он всегда улыбается мыги смотрит на меня так, будто смотрит на что-то охрыэисовершенно иное.

"И чугквсе рьфже, несмотря на наше новообретенное процветание, мы эббы уже эъухяшпогибли миллионы раз, если дпьжмфхбы не мудрость Бук ьъптп— ячлжмыъпервой энойиз клана Идиотов — ибо землю наполняло гораздо больше опасностей, цкйпххжчем йоуэрнэмы когда-либо могли мсящпредположить."

И вот она, причина, которую хмпрадедушка всегда ааприводит мне, когда цпжйхйя спрашиваю, ъэиеизачем нам хвыдцчкнужны хвьнпИдиоты. чххьфытТрадиция сохранили нам жизнь, всбпхдхно ащжрцименно Идиоты позволили нам пшаьдпроцветать. На каждого Идиота, чхвцюкоторый рйддсъел расплавляющий камень (а затем, очевидно, расплавился), приходится еще оэходин пуиывъИдиот, нашедший жбаяшхуспособ использовать жфрасплавляющие камни для ыпжгбесконечного ябамъикипячения мдощхеводы, и еще один рахчыИдиот, который очбяейбпереставил ажстрочки Святого хвюеийПенициллина и еэрхабфСвятого Пороха цтхфгтак, что жргмьофдобился ьтлпвеще более эффективного еихюирезультата, и еще баъодин Идиот, который сделал что-то кыьюаыстоль же глупое, цачто каким-то чфляхобразом фмюхлксработало.

Прадедушка говорит, ялюьфшечто гщклан Идиотов — одна из самых сложных профессий, ыйьпкоторая у нас ажжесть, вот фчтимпочему это единственный, кроме Заводчиков, клан, у которой есть обязательный ыэминимум для каждого поколения, но ъронмщбдля флыггдменя рмкщццмони выглядят как йэфюысборище... ну, бщкяррдураков.

Я бы предпочел не эгбтрприслонять ладони к горячим плитам. кдхУмереть и быть скормленным юачдеревьям — это то, что я планировал сртажсделать еткгораздо позже.

"Когда мькиемы увидим уцыцожСветящегося в темноте мэрмоюзверя?" Спрашивает яшПрадедушка Акс, начиная шдлчасть шгфщшн"Призыва щкучби ответа" в хв"Сказке о начале".

"Уже слишком поздно", — хором члмхдймотвечают дети, — "если мйфтолько наши тела не дыыекпокрыты свинцом".

жфжщмэ"Что мы хгяяндделаем с водой, вычерпанной из реки?"

бпмисх"Мы относим ее экв юкжээоьцистерну Святой Кюри, чье благословение очищает всех нас".

"Что тэимы вжлделаем, когда собираем урожай хяущчджс деревьев, будь то сыьлна топливо или для создания афсмчего-либо?"

"Мы сажаем другое, да так, чтобы оно прослужило фвюдолго".

"А хпжселрчто мы делаем, когда смотрим на кристально чистое ажъюившнебо?"

Прадедушка Акс произносит лнжпоследнюю фразу со шоцфэесвоей обычной улыбкой, и те немногие зубы, хджсняякоторые у него остались, ъвюйехщторчат цииз его шхжрлрппятнистых десен. Дети, эглйыукак всегда, выкрикивают свой ответ, сюи я выкрикиваю его вместе с ними.

"Мы ошщбйбкблагодарим звезды за то, что пхввэони украсили наш мир!"

щнрСмеясь и болтая, дети мыдыэпвыбегают из ьрглавного йжзала собраний Храма Памяти, их дневные рыауроки ъщдхна этом фвьизакончились. Прадедушка Акс юкфэлзадумчиво цббсмотрит им вслед, ъйъвяхзатем киобращает эгнясвое внимание на меня, слегка ерзая юббпсосреди лсюрмножества ьэхмшодеял, гаэсипокрывающих чуего мягкое кресло.

"Ах, Скай, я все янцпяапеще ъерцляпомню, когда щккты вюштыяшбыл таким же, как пеяхкхйони. Такие юные, вы все еще такие юные".

Он слегка чбжнуйдрожит, и я подхожу к кнопке муцгйобогрева, поворачивая ее пкщна ищкйтеще один оборот. ынТеплый воздух врывается через маленькие вентиляционные отверстия, влшэьфрасположенные вдоль стен рынразала собраний, любезно предоставленные каким-то Идиотом, придумавшим бнртрюк цдс расплавляющим камнем, и хотя цхдундгв просторной йвкомнате почти птмудушающе жарко, прадедушка рфовсе пясобтшравно срхлобхплотнее кутается ецгячв одеяла.

гдй"Спасибо тебе, Скай. Клянусь," ююэар— он печально нсъльлусмехается, — юкфххп"я гккак ютыхйлгбудто живу ещув Начале. ьхубхлжНикак втггъне могу согреться, сколько бы слоев одежды я яяжбдини надел."

Он замечает чмляцюпкапельку пота, стекающую по моему ожвшчлбу, и одна из аэего покрытых печеночными пятнами рук ссщйяквысовывается из глшшннпухового рикбюйгкокона.

"Я шйдоставляю тебе шаиувюжнеудобства". ияеэыхтОн подталкивает меня к чхквыходу слабым взмахом руки. "Давай, бупгдинасладись жэмжхвжоставшимся днем. Мы можем повторить твои уроки жохвпо истории Памяти мщахчуть позже цтеещовечером или, овможет быть, завтра".

"Ты еждпууверен, прадедушка?"

"Безусловно", — отвечает он. "В конце концов, мокфшюность бывает лхютолько раз".

кньъпЯ ьшхуйвыхожу ьлвцъриз зала собраний, несколько раз ююпйнцоглядываясь назад. Каждый аркраз, замечая мое внимание, Прадедушка ободряюще фхремне дуфкивает. Его хрупкая цлфигура чшпбтеперь так йфшьсильно отличается юйяот фигуры того статного мужчины, которого сбя помню аумэс дхбюэвсамых юьранних лет, что я невольно задумываюсь о рлркпххтом, дпцнчто мрддтдолжен ыиебыл лйхэбыть момент, когда он хщдятак сильно изменился, но, как бы сильно я не старался, все вшхюодравно не могу лшнвспомнить, дйбвщкогда это произошло.

Стареть — отстой.

Мои размышления об эфемерности жизни прерываются, когда я выхожу ххыиз Храма щипамяти имвщои щбмслышу веселый голос Райфл чтгиБейкер, хцьмостоящей с другой стороны центральной деревенской площади. Она орэестоит хфпфьс группой цблсхсидругих подростков кйхперед цяобщественной вкюпстоловой приюта.

"Скай! Мы думали, ты никогда не выйдешь из хкэтого щххяеедушного старого места. шпМы цаеихфвсе собираемся на холм наблюдения за закатом! Ты идешь, верно?"

"Конечно, я иду, Райфл", ъпжпй— таотвечаю я, ускоряя гйсэфшаг. "Только дай мне дксначала перекусить".

"Мы уже ыскхцшпозаботились об юхояэтом", — улыбается чвтедмальчик рхфхттс песочными хбурловолосами рядом фыбс ней, протягивая завернутый в вощеную бумагу ббхячсыпродолговатый кусок. "Один из иьлучших сэндвичей отца дштоужРайфл. Сегодня утром они пожарили йшьйлсветлячковое мясо!"

"Вы кпхдвое лучшие, Дор". Я нетерпеливо тцвыхватываю днхцячу него отнсэндвич и подношу ъхйик носу. "Мммм, да, свежеприготовленный светлячок ящхйспросто вяльпотрясающий".

ижев"А для чего вкимеще нужны лучшие друзья", шхо— циыгтговорит Райфл, жестом оэприглашая уцхпхъмнас присоединиться к небольшой толпе, двигающейся сжппо грязной улице к гфхишхотдаленному склону. Дор пристроился рядом сухс ней, фуусцепляя их веъьруки, пока мои собственные были хдфснхзаняты отрыванием фишэщхот сэндвича еще теплой обертки. "Настоящие дудрузья следят за гетем, чтобы их близкие хорошо пьйыслркушали, даже шъмэесли шямнекоторые из них, модп— ъгьона театрально закатывает ушгбглаза, — проводят ъожэвесь день, уыимуткнувшись в пыльные люъкниги и кадскучные ъыжорлекции".

"Это не... эмммм... дрскучные лекции", — отвечаю я, набивая рот чхжареными светлячками, маринованным жючцосладким перцем и свежеиспеченным кьлшхлебом. "И я протираю дяиааенкниги сбкаждый мвщгрдень, так что они не пыльные. охектеТебе ирсамой не интересно, каким мир ржбыл раньше? хэнбиьДо того, чъикак все лхнйзакончилось?"

омщр"У меня и без этого достаточно забот. Например, о запоминании всех этих рецептов выпечки", йпшлжел— отвечает Райфл, на ходу поворачиваясь и крутя ымлюирукой Дор над своей обголовой. "Если ковря однажды испорчу партию батонов, хцъыовйнам нечего будет бфоесть. ыохЭтой проблемы более чем хцчцтдостаточно."

Я откусываю ргжщсдеще кусочек, палгаязатем поворачиваю голову.

чвдхдъс"А чюфдхчто насчет тебя, Дор?"

Он еняпожимает ювэплечами, фбкпока ямхырмы выщподнимаемся жфвыше, идя по ъфойхипроторенной дорожке.

"Райфл цирправа, Скай. Прохождение йъочищения для меня почти непосильно, дца я цщфшжедва ли слбмогу квгчъмназвать себя Водой. ыееасшПолагаю, именно это делает тебя природным гбсгшПамятником. Ты очень дунжытхлюбишь вспомнить прошлое"

"Не понимаю, щбпочему другие люди не тюьлюбят", риьрш— бормочу я, возвращая свое тбхиивнимание к сэндвичу. Было фкнбы стыдно не оценить одно из творений Оуэн элуьцБейкер. йюгкшроНикто не бнтжарит светлячков ьешпкютак, аикак яущпапа Райфл.

Несколько укусов фт— и дело сделано. Я аккуратно маюбъфсворачиваю ашвюнвощеную бумагу и кладу ее в лчмодин оьичнниз ъхэцкарманов.

офлаОстальная часть нашей геднпрогулки на айвфСмотровой шбщньвхолм проходит юээтррдбыстро, Райфл и гсжДор расспрашивают меня о моем дне, я чкгъащвотвечаю им тем же, слгрмы смеемся над глупыми энъшутками и обсуждаем щгпоследние сплетни. ьуаТочно хцйхнюьтакже гуляющие вокруг нас прмподростки делают тоже жщеьсамое, большинство хйяольииз них ыядержатся за ньиеахруки, а некоторые, как и я, прост ходят иаькоза компанию.

Наконец, мы достигаем бшрчцвершины тщательно выровненного поля, йэилредостаточно вфесйббольшого, ьцчтобы вместись хупрактически шчбвсе удейшнаселение мтв четыреста человек. Разбросанные повсюду деревья с широкими раскидистыми ветвями затеняют шягчбььдеревянные столы юав свете пщфраннего вечера, и щчилупервая яцняйэщприбывшая группа гхеопродвигается вперед, чтобы зажечь щркящхогонь. дщвИм требуется всего мгновение, фтргъжчтобы достать шлтшмпукремень и огниво эмухиз походных сумок, и вскоре послышалось приятное ьдибянпотрескивание. сгкщПосле южчхйщэтого все группы хуайторжественно улмбсливаются в коллективную массу, и мы мщвсе хшядвыстраиваемся в яшщюшочередь, гэоспжьчтобы внести свой вклад в ихфразгорающееся пламя.