— Что делать?
— Что теперь будет с новыми духами?
— Кто выбирал коллективы?!
Обычно тихие и нежные духи принялись высказывать своё возмущение. Но тут кто-то вспомнил, что ещё не все выступили:
— Остался ещё оркестр. Пока его ведёт дух дирижёрской палочки, они не ошибутся!
— Да-да, ещё есть он!
Оставалась ещё надежда. Все сложили руки, наполовину беспокоясь, наполовину предвкушая следующее выступление.
Пришло время его оркестру занять сцену.
— Наконец-то. Скрипка.
По пути на сцену Соджун протянул руку стоявшей в красном платье духу-скрипке, которой предстояло солировать во время их выступления. Залившись краской, скрипка взволнованно пожала руку мастера. Она всё ещё не могла поверить, что такой прославленный дух позволил ей исполнить сольную партию.
— Благодарю, маэстро.
— В этом нет нужды.
[Связь дирижера с оркестром задействована.]
Мрачное извещение раздалось у него в голове, как предвещающий трагедию колокол, но он лишь радостно улыбнулся. Он ненавидел этот скучный мир, погруженный в постоянный поток музыки. Стоя перед оркестром, он поднял палочку, управлять которой был рождён. Всё было готово.
Он больше не прятался. Подобно летящему на пламя светлячку, он не скрывал своё презрение по отношению к этому скучному однообразному миру.
Находящаяся ближе всех к нему скрипка первой заметила, что что-то не так. Смычок в её руках дрожал, ноты сбивались. Исправить фальшь никак не получалось. Остановиться она тоже не могла. Как бы она не пыталась преодолеть свой страх, в душе она начала терять всё уважение к дирижёру.
[Связь с дирижёром уменьшилась.]
[Связь с дирижёром уменьшилась.]
[Связь с дирижёром уменьшилась.]
…
— Ой.
Вскоре на сцене была слышна лишь режущая уши какофония.
— А вот это — хорошая мелодия, — рассмеялся Соджун.
Уже не только все духи на сцене, но даже и те, что слушали их выступление, заметили неладное.
На сцене стоял дирижёр, от которого шли волны презрения. Презрения. Презрения! Ненависти и издёвки!
В итоге струны скрипки начали излучать мелодию отчаяния.
Ошибка за ошибкой, но мелодию эти ошибки не могли остановить. Как бы не плакала, скрипка продолжала играть.
И не только она, альт, контрабас и труба — все дрожали и отчаивались. Даже духи у сцены не могли сдержать свои стоны, слыша постепенно рушащуюся музыку.
Прекрасное мировое дерево, стоявшее за сценой, дрожало. Никакого ветра не было, но его ветви и листья колыхались.
— Нет!
— Посмотрите, дерево! — прервал его внезапный крик.
Обернувшись, все духи пали в ужас. Мировое древо умирало.
— Хватит играть! — раздался крик со зрительских мест.
— Нет, нельзя останавливаться!
Мнения разделились. Одни считали, что надо было доиграть до конца во что бы то ни стало, другие — что стоило прекратить играть.
Он же знал ответ: добравшись до крещендо, он остановился.
Оркестр, даже ненавидя его за разрушенное выступление, следовал за его движениями и прекратил игру, следуя за остановившейся палочкой.
— Ох... нет...
Музыка может быть полной ошибок, музыка может быть неумелой. Но когда мелодия останавливается в середине, то это совсем не музыка.
Стоило оркестру остановиться, как мировое дерево полностью изменилось.
Почернев, листья мирового древа принялись осыпаться на землю, а за ними — рушиться ветви. Духи вопили от ужаса. Но Соджун стоял радостный. Он был счастлив, что смог уничтожить ещё один мир.
«Интересно, что они будут делать без своего дерева?»
Его сердце заколотилось от предвкушения, как вдруг… раздался одинокий звук скрипки.
***
— Смотрите, Соджун проснулся, — улыбнувшись, сказал Чхве Сиюн.
Пробудившись из своих чертогов, Соджун принялся горько плакать.
История, случившаяся с ним в прошлой жизни, была очень печальной. Соджуну было невероятно стыдно, что он пытался разрушить такой прекрасный и чудный мир. Его глаза наполнились слезами. Вспоминая свою прошлую жизнь, он был готов впасть в депрессию.
«А-ха-ха! Хаос! Смерть! Разрушение!» — раздавался эхом голос духа-палочки в его голове.
Члены, ответственные за разогрев еды, Со Ынчхан и Ким Хварён побежали на кухню, чтобы подготовить детское питание, думая, что своим плачем Соджун просит есть.
— И чего он все плачет? — спросил Хван Еджун.
— С ним всё в порядке? — беспокоился Кевин.
Пак Соджин, взяв с кухни детское питание, принялся истошно на него дуть, чтобы как можно быстрее остудить. Взяв пюре ложечкой, он поднес его ко рту Соджуна, но тот отказывался есть.
На самом деле Соджун вовсе не плакал, но со стороны казалось именно так.
«Да не голоден я! Я просто расстроен, что был таким ужасным в прошлой жизни!»
Чем больше он думал о случившемся, тем совестливее ему становилось. Своё недовольство он выражал маханием ногами и подбиванием одеяла.
— Как же он проголодался! — отметил Пак Соджин
— Давай же, Соджун, ешь! — посадил его к себе на колени Кевин и чуть наклонил к детскому питанию.
Рефлексы сработали моментально, и Соджун принялся поедать детское питание. Вскоре ему стало заметно лучше.
— Ого, как уплетает! Должно быть, он и вправду очень проголодался!
Да вряд ли из-за этого. Хотя... Может, ему кошмар приснился, как раз потому что он был голоден?
— Давай, Соджун, открой ротик, — продолжал кормить Пак Соджин
— Эй! Дай мне тоже его покормить! — втиснулся Хван Еджун
— Нет, мне! — подбежал Чхве Сиюн.
— В очередь! — проворчал Кевин.
[Связь с дирижёром увеличилась.]
[Связь с дирижёром увеличилась.]
[Связь с дирижёром увеличилась.]
[Связь с дирижёром увеличилась.]
Пока коллектив спорил, Соджун спокойно поедал детское питание, которое для него приготовила мама.
«Какое же вкусное...»
***
Дух виолончели открыла книгу. Это была книга о самом худшем предателе в истории — духе дирижёрской палочки.
После случившегося на фестивале был принят закон, обязывавший духов раскрывать свои способности при рождении и вести их полный учёт.
На обложке книги была изображена дух-скрипка, ставшая идолом для юной виолончели.
Мировое древо всё же удалось спасти. Героическая скрипка, что продолжила играть даже несмотря на осыпавшиеся на сцену листья и ветки, победила предателя и не позволила древу умереть.
Навык, которым она пользовалась, был указан в книге:
[Усердие и старание — низкий уровень.
Базовый навык, позволяющий продолжать играть, даже несмотря на любые ошибки или неблагоприятные условия.]
Мастерство игры духа-скрипки это умение не повышало, однако помогло избавиться от способности, которую на неё наложил дирижёр.
Героическое спасение мирового древа было иллюстрировано картинками. На них дух скрипки в красном платье продолжала играть, пока вероломный предатель пытался уничтожить мировое древо.
«Скрипка продолжала играть, сколько бы ошибок она не делала. Её звучание напоминало игру новичка, впервые взявшего в руки инструмент. Но навык, который она обычно считала бесполезным, наконец раскрылся вовсю. Её мелодия не заканчивалась и лилась бесконечно.
Дух дирижёрской палочки хотел остановить её, но его же собственный оркестр не позволил этого, схватив со всех сторон и обездвижив предателя.
Навык палочки всё ещё был активен, и игра скрипки ухудшалась с каждой минутой, но она продолжала играть.
Скрипке понадобилось много часов, чтобы вернуть древу хотя бы какие-то задатки жизни. Впрочем, в течение последующих четырёх лет оно не дало на свет ни одного плода.
Но, к счастью, история скрипки на этом не закончилась, на следующем фестивале её великолепное полное жизни исполнение привело к тому, что мировое древо не только полностью восстановилось, но и дало больше плодов, чем обычно.
...А худший предатель за всю историю дух дирижёрской палочки стал первым от начала времён, кого духи решили казнить.»
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|